– Начну я со слов признания вашему отцу — Андрею Ивановичу Воробьеву, министру здравоохранения Российской Федерации, который много сделал не только для гематологии, но и для всего отечественного здравоохранения. Для меня он тоже сыграл ключевую роль в профессиональной жизни, причем крайне интересным образом, издав в 1992 году приказ №237 о реформировании первичной медико-санитарной помощи по принципу врача общей практики (семейного врача). Это был достаточно революционный приказ по тем временам. Многие близорукие организаторы сразу же стали говорить о разрушении амбулаторной сети, поликлиник и педиатрии. И вряд ли, наверное, подозревал он, что, издавая этот приказ, вдохновит очень многих врачей, в том числе и меня, войти в новую специальность — семейную медицину. Как был принят этот приказ и зачем введена новая специальность в российском здравоохранении?

—Отец был первым министром новой России. Он никогда не готовился к административной роли, был терапевтом, лечебником, ученым. И, конечно, знаний по организации здравоохранения у него не было. Ничего не знал Андрей Иванович и о том, как устроено здравоохранение в других странах. А тут началась коренная ломка государства, строя, отношений, вовсю расцветал дикий капитализм в стране, где это до той поры было ругательным словом. Втихую приняли закон еще при Советской власти о медицинском страховании, понаписали туда консультанты слов непонятных, невиданных — о лицензировании, аккредитации, стандартах. Никто никогда не сознался, кто же автор этого закона. Думаю, были иностранные консультанты из Мирового банка, водившие перьями. Разговор это долгий. Теперь уже стало ясно, что была задача разрушить сложившуюся в стране систему, которую называли системой Семашко. Появились соответствующие документы. Очень много тогда «реформаторов» всплыло с различным «административным ресурсом» и разной степенью порядочности, одновременно «старые кадры» пытались сохранить существующий порядок. В результате создавались приказы по принципу «кто в лес, кто по дрова». Внутри Минздрава шла постоянная борьба на уровне заместителей Министра. Я участвовал в создании нескольких важных приказов, в частности — по приданию аптекам статуса юридических лиц и по введению системы ОМС. Позже — по созданию системы стандартизации в здравоохранении. И вот в такой обстановке было несколько приказов «на перспективу», на изменение отношений в медицине в целом: о развитии сестринского процесса и создании высшего сестринского дела, о создании врачей общей практики. Не уверен в близорукости тех, кто считал этот приказ началом конца: прошло уже 30 лет, а семейные врачи общей практики так и не появились. Страна застряла между двумя подходами — участковыми врачами с женскими консультациями и прочими педиатрами и врачами общей практики. Инициатором направления был профессор Игорь Николаевич Денисов, но ничего чиновники не сделали, чтобы развить эту систему. И в законодательстве ничего нет про общую практику: два закона о здравоохранении за эти десятилетия обошли тему молчанием. Нет понимания, как это оплачивать: врач общей практики должен быть «на содержании» у государственной системы здравоохранения, а у нас опять — гибрид. Вроде должна быть страховая модель оплаты, а все коряво делают через подушевое финансирование и КСГ. В целом, бардак начался при Андрее Ивановиче, ему не дали провести ни одну рациональную идею и быстро убрали с глаз долой.

– Мы действительно говорим о определенном цивилизационном упадке, и исторически, конечно, он сопровождается крушением морали, норм, культуры, знаний. Но всегда были личности, и у меня вопрос к вам: где такие личности масштаба, как В.М. Бехтерев, Н.И. Пирогов, И.П. Павлов, И.И.Мечников, на которых равнялись? Появляются ли сейчас такие люди, почему мы не слышим их голоса?

– Вспоминаю Пироговские общества, которые еще до революции поднимали общественно-политические вопросы. На ваш взгляд, врачебное сообщество должно так широко осмысливать реальность или исключительно заниматься только медицинскими вопросами?

— Пироговское общество конца XIX — начала XX века было сборищем ретроградов. Поначалу его организовали вполне хорошие и известные люди. Но дальше что-то пошло не так. Тон стали задавать врачи — представители земств, имевшие часто кадетскую партийную принадлежность. Движение было настроено антиправительственно, участвовало в политических баталиях. Академик Г.Е.Рейн пытался сделать реформу здравоохранения в стране, создать первую в мире государственную систему, первый в мире Минздрав еще в 1916 году. А против активно было Пироговское общество во главе с Ф.А.Рейном (они вроде даже не родственники). Они боролись активно против всего нового. После революции 17-го года реформы Г.Е.Рейна были свернуты, а генерал арестован. После Октябрьского переворота 17-го года идеи государственного здравоохранения были подхвачены Н.А.Семашко, но Пироговское движение снова было против. Дошло до того, что остракизму подвергались врачи, сотрудничающие с «новой властью», их списки публиковались Пироговским движением. Хотя, казалось бы, врачи должны быть вне политики. Как минимум — не быть активными политическими деятелями. Но — куда там. В 1922 году его деструктивная деятельность была прекращена. Часть наиболее активных — человек 20 — были отправлены в ссылки, пятеро — высланы из страны. Но вновь подняло голову Пироговское движение в начале 90-х годов, и опять — с политическими амбициями. На короткий период в конце нулевых годов мне довелось войти в состав правления Пироговского движения, но я там не задержался. Реальных идей у этой структуры не было, а политических — хоть отбавляй.
Мне представляется, что врачам необходимо заниматься вопросами не столько политическими, сколько социальными, организационными, наряду с чисто медицинскими. Этого всегда недоставало и недостает. Нужно думать и про доступность и финансирование, источники средств и их рациональное использование, а также о лекарственном или инструментально/приборном обеспечении. Обсуждать современные тенденции развития технологий, включая IT и ИИ, этику, не отмахиваться от всего этого, как от надоедливой мухи. Главные врачи — все равно врачи, организаторы здравоохранения — врачи. Реже — чиновники. Но никто и никогда врачей не учил вопросам народного здравия. В лучшем случае — прививкам и никому не нужной диспансеризации, провозглашая абсолютно бессмысленные лозунги о том, что предупредить болезнь легче и дешевле, чем ее лечить. И не легче, и явно существенно дороже. С грустью смотрю на деятельность врачей в Госдуме: кажется, нет ни одного маразматического решения, которое они бы не приняли.

– Сейчас с художниками и фотографами группы Medart мы делаем выставку картин (www.cosmos-show.art), посвященных истории зарождения христианства в Ирландии в 3-4 веке н.э. Там существовало три общественных слоя: аристократы/землевладельцы, простолюдины и так называемые люди знания или друиды (поэты, историки, судьи, ремесленники, знахари). Друидов уважали соотечественники, защищали законы, причиной тому была ученость людей, знания, творчество и их мастерство. Спустя 17 веков слово года 2024 года, которое по Оксфордскому словарю было выбрано, — это brain rot, в переводе — гниение мозга. Этим словом обозначен тренд на дебилизацию людей, и он заметен и в том числе и в здравоохранении. Когда мы говорим о медицине, мы понимаем, что это высокоинтеллектуальная область, где действительно нужен тщательный отбор специалистов, допущенных к врачеванию тела и души человека. Но сейчас мы с Вами видим, что «люди знания» не в почете, их знания, опыт отвергаются. Мы, кстати, это  видели на примере печальных последствий ковида, когда новые современные успешные схемы лечения принимались с опозданием в полгода-год, а те, которые выгодны фарм-компаниям, внедрялись чуть ли не в течение месяца или недель. На ваш взгляд, как далеко этот процесс зашел в здравоохранении и что было бы важно сделать, чтобы преломить такой тренд на государственном уровне?

— Увы, процесс почти необратим. Сменилось несколько поколений учителей, одно хуже другого. Сегодня студенты собираются пересаживать глаз (глаз!), просто не понимая, что глаз — это кусок мозга. Они реально не уверены, что земля не плоская, во всяком случае червь сомнения их гложет. Они обсуждают иммуномодуляторы, гомеопатию, БАДы, антиоксиданты и прочую белиберду на голубом глазу, искренне не понимая, что не так. Наши «друиды» тоже дебилы. Не обольщайтесь. Вся эта демократия и либерализм сформировали за последние десятилетия страшное общество. Выхода я не вижу. Увы, скорее всего произойдут потрясения. Я много лет говорю, что ковид — это было начало третьей мировой войны (или точнее — очередная ее фаза), которая начиналась как милая шалость с оболваниванием жителей всего земного шара, а закончилась милитаристической вакханалией по всему земному шару. Будет ли это концом цивилизации — не знаю. У нас есть примеры исчезнувших культур: инков, майя, тех, кто жил в Египте, Месопотамии, в Индии. Не осталось ничего. Для возрождения после катастрофы нужно стоять на плечах предыдущих поколений, учителей. Иметь хотя бы «Манас», «Калевалу» или «Песнь о Гайавате» . Но теперь все живут так, как будто до них не было ничего. Для того чтобы переломить тренд, его надо увидеть, понять, принять, и тогда уже что-то делать.

– Задам несколько провокационный вопрос. Если бы вы сейчас были назначены министром здравоохранения Российской Федерации, что бы вы сделали? По пунктам конкретно. Где и что вы видите, надо менять в первую очередь, с чего начинать? В какой последовательности?

— В 80-е — 90-е годы в какой-то газете была такая рубрика «если бы я был министром» (может быть, правда, директором). Вопрос сложный. Многое было написано в Докладе Формулярного комитета «О ЗДРАВООХРАНЕНИИ В РОССИИ» в начале 2010-х годов и передано первым лицам государства. Что-то из этого сделано, что-то — извращено.

• Здравоохранение должно быть государственным по организации и финансированию. Здравоохранение надо содержать, а не пытаться сделать из него источник дохода.
• Провайдерами помощи и лекарств могут быть структуры любой формы собственности, включая частных предпринимателей.
• Все должно быть компьютеризировано сверху и донизу.
• Везде должны работать парамедики — люди с очень коротким образованием в медицине — от первичного звена до самых высоких отделений.
• Максимально все перевести на дистанционные формы помощи — опять, начиная с первичного звена. Хватит сказок про «послушать и пощупать» — уже 150 лет прошло, как научились слушать, технологии поменялись. Для этого нужна повсеместная связь типа «starlink» или спутниковой связи. Признать, что ИИ — неизбежен, но место ему только во вспомогательных технологиях.
• Следующий слой — медицинские сестры, которые в основном и должны вести больных как дома, так и в больнице. Врач — верхушка айсберга медицинской помощи. Все врачи должны быть «общей практики», даже если они — хирурги. Узкая специализация возможна, но только если есть общая. Могут быть, например, врачи-операторы, которые больных не лечат, а только оперируют. Или химиотерапевты, радиологи. Все врачи должны сами делать УЗИ. Число таких специальностей должно быть минимизировано.
• Основные лекарства — а их меньше 500 наименований — должны быть дотированы государством для всех. Но после жесткого отбора, там не должно быть места наиболее популярным сегодня средствам, особенно с исключительно профилактическими показаниями.
• Конечно, закрыть все ФАПы, участковые и большинство районных больниц, создать большие межрайонные центры. Обеспечить транспортную доступность квадроциклами, электросамокатами для улучшения шаговой доступности, снегоходами, коптерами с высокой грузоподъемностью, где-то — электрокатерами. Для крупных городов нужны мотоциклы (они были, да не прижились). Ну и, конечно, малая авиация — вертолеты на несколько человек (2-5). Не забываем про армию и пенитенциарные учреждения.

Так как система становится из патерналистической субсидиарной, общественность должна принимать участие в развитии системы. Тут и «друиды» будут к месту. Хотя сейчас на них надежда мала. Сколько граммов вешать — нужно считать. Но система должна понести радикальные изменения.